Тема 5-7: Обстоятельства, исключающие преступность
деяния.
Вопросы:
1. Понятие и виды обстоятельств, исключающих преступность деяния.
2. Понятие необходимой обороны.
3. Условия и пределы необходимой обороны.
4. Превышение пределов необходимой
обороны.
5. Причинение вреда при задержании лица, совершившего
преступление.
6. Крайняя необходимость.
7. Физическое и психическое
принуждение.
8. Обоснованный риск.
9. Исполнение приказа или распоряжения.
10. Иные обстоятельства, исключающие преступность деяния
11. Решение задач
1. Понятие и виды
обстоятельств, исключающих преступность
деяния
В уголовном праве под обстоятельствами, исключающими преступность деяния,
понимают такие, при которых причинение вреда охраняемым интересам не
рассматривается как совершение общественно опасного деяния, влекущего уголовную
ответственность. Эти действия признаются правомерными, общественно полезными,
целесообразными или вынужденными. Высказано мнение, что в подобных действиях
отсутствует состав преступления. Но более точно - это такие обстоятельства,
которые являются как бы отрицательными элементами состава преступления, наличие
которых нейтрализует противоправный характер фактических обстоятельств,
относящихся к объективному составу того или иного преступления.
Необходимо отметить, что до настоящего времени вопрос о видах таких
обстоятельств остается дискуссионным в науке уголовного права. Одни авторы
отмечают отсутствие общественной опасности и противоправности при наличии
данных обстоятельств. Другие предлагают считать таковыми только те, которые
специально выделены в уголовном законе. Наиболее правильной нам представляется
точка зрения большинства авторов, согласно которой к таким обстоятельствам
относятся не только указанные в уголовном законе, но и иные, определяемые другими
отраслями права. Это находит свое подтверждение в нормах УК РФ. Глава 8 Кодекса
предусматривает перечень обстоятельств, исключающих преступность деяния.
Перечень значительно расширен по сравнению с УК РСФСР 1960 г., в него включены
и обстоятельства, известные ранее, но относившиеся к другим сферам правового
регулирования. Вместе с тем вне УК остается ряд других обстоятельств (согласие
потерпевшего на причинение вреда, выполнение профессиональных функций,
осуществление своего права), но это не меняет их юридической природы как
обстоятельств, в определенных условиях, исключающих преступность деяния.
Специалисты выделяют наиболее общие признаки обстоятельств, исключающих
преступность деяния. Во-первых, это акты человеческого поведения,
осуществляемые в форме действия либо бездействия при определенных условиях.
Во-вторых, эти действия либо бездействия внешне схожи с признаками общественно
опасных деяний, запрещенных уголовным законом. Такие деяния законодатель
признает правомерными, направленными на защиту охраняемых интересов или на
достижение общественно полезных целей. В некоторых случаях ответственность
исключается в связи с отсутствием у лица, вынужденного причинять вред, свободы
воли.
Указанные признаки дают нам право предложить следующую классификацию
обстоятельств, исключающих преступность деяния обстоятельства, закрепленные в
уголовном законе, и иные подобные обстоятельства.
К первой группе относятся необходимая оборона, причинение вреда при
задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое и
психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или
распоряжения.
Во второй группе будут рассмотрены согласие потерпевшего, осуществление
своего права, исполнение профессиональных функций.
2. Понятие необходимой обороны
Уголовный закон выделяет необходимую оборону как важнейшее
обстоятельство, исключающее преступность деяния. Она считается общественно
полезной и рассматривается как конституционное право каждого гражданина на
защиту своих интересов и интересов других лиц от общественно опасных
посягательств (ст. 45 Конституции РФ).
Право на необходимую оборону было присуще всем законодательным системам и
практически на всех этапах человеческого общества. Оно признавалось
естественным, прирожденным правом человека. Защита правового порядка,
возможность для каждого пользоваться правами и благами, ему принадлежащими,
есть необходимое условие существования цивилизованного общества. Но при обороне
вторжение в право другого имеет производный характер.
Обороняющийся употребляет силу, предупреждая общественно опасное деяние.
Он стремится сохранить свои интересы от грозящей опасности. Следует помнить,
что цель необходимой обороны — защита правоохраняемых интересов, а причинение
посягающему вреда в процессе ее осуществления носит вынужденный характер.
В УК РФ сохраняется преемственность норм о праве на необходимую оборону.
Указанное обстоятельство неслучайно первое в перечне подобных. Это
свидетельствует о его исключительной важности и большой значимости для
государства и общества.
Ст. 37 УК усиливает позицию обороняющейся стороны, расширяет право
граждан на самооборону от опасных посягательств. В соответствии с ч. 1 ст. 37
УК не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии
необходимой обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других
лиц, охраняемых законом интересов общества и государства от общественно
опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием,
опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной
угрозой применения такого насилия.
Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. внес существенное дополнение в
статью о необходимой обороне. Согласно ч. 21 ст. 37 УК РФ не являются превышением пределов необходимой
обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности
посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности
нападения. Значение такого законодательного решения, на наш взгляд, еще не
осмыслено в полной мере. Вопрос может касаться отмены уголовной ответственности
как таковой за превышение пределов необходимой обороны.
Наш закон исходит из того, что право на необходимую оборону имеют в
равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной
подготовки и служебного положения (ч. 3 ст. 37 УК). В связи с этим автор не
может согласиться с мнением тех специалистов, которые рассматривают необходимую
оборону в отдельных случаях и как правовую обязанность некоторых лиц. Закон не
может требовать от граждан, чтобы они были обязаны защищать себя и других от
противоправных посягательств (на сотруднике милиции лежит обязанность по
пресечению противоправных действий и задержанию правонарушителей, но
юридическая обязанность обороны от нападения на него не возлагается). Если же
право на необходимую оборону является субъективным правом гражданина, значит
ему и решать — или воспользоваться им, или уклониться, или прибегнуть к помощи
других лиц.
3. Условия и пределы необходимой обороны
В науке уголовного права и в судебной практике выработаны условия
правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству и к защите от
него.
Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся
к посягательству:
1.
Посягательство
должно быть общественно опасным, т.е. оно должно либо причинять вред охраняемым
интересам, либо создавать объективную и реальную угрозу причинения такого
вреда. Необходимая оборона возможна только от посягательства, запрещенного
уголовным законом. Хотя не все специалисты согласны с такой постановкой
вопроса. Случаи и формы посягательства на охраняемые интересы разнообразны, и
ограничивать право граждан на защиту возможностью обороняться только от
преступных посягательств означает существенное сужение их гражданских прав и
свобод.
Особый случай — оборона против посягательств невменяемых и лиц, не
достигших установленного законом возраста уголовной ответственности. Если
обороняющийся сознает, что на него нападают указанные субъекты, он обязан
принять все возможные меры для прекращения нападения и только в исключительных
случаях прибегнуть к причинению вреда. Указанное условие не относится, на наш
взгляд, к случаям групповых нападений и нападений, соединенных с насилием,
опасным для жизни и здоровья обороняющегося.
Вместе с тем в соответствии с
разъяснениями высших судебных инстанций не может признаваться находившимся в
состоянии необходимой обороны лицо, причинившее вред другому лицу в связи с
совершением последним действий, хотя формально и содержащих признаки
какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но для причинившего
вред заведомо не представлявших общественной опасности в силу
малозначительности[1].
Не признается также правомерной
оборона, которая осуществляется против законных действий, если ограничение или
лишение обороняющегося каких-либо прав было выполнением требований закона или
обязательного приказа, или осуществлением дисциплинарной власти, или даже
дозволенным законом осуществлением частного права. Вопрос же о пределах обороны
от неправомерных действий должностных лиц решается на практике неоднозначно.
Общепризнанно, что всегда правомерна необходимая оборона против преступных
действий должностных лиц, соединенных с насилием над личностью или с нарушением
важнейших прав и свобод (незаконное задержание, пытки в отношении
подследственного, незаконное проникновение в жилище). Нарушение прав и свобод
гражданина, совершенное с соблюдением всех процессуальных формальностей, но
которое представляется гражданину незаконным и необоснованным, не дает
оснований для необходимой обороны. Существует установленный порядок обжалования
таких действий, который должен быть соблюден.
2.
Вторым
условием правомерности необходимой обороны является наличность посягательства.
Наличным считается такое посягательство, в результате которого охраняемым
объектам реально причиняется вред или существует реальная угроза причинения
такого вреда. Реальность угрозы означает, что вред будет причинен неминуемо,
немедленно. Следовательно, нет необходимости в ожидании первого удара со
стороны посягающего.
Вместе с тем следует учесть, что судебная практика не признает установку
опасных для жизни приспособлений с целью предотвращения посягательства на
собственность правомерной, поскольку в таких случаях отсутствует наличность
посягательства, а вред может быть причинен совершенно случайным людям. Каждый
раз вопрос о наличности посягательства должен решаться на основе анализа всей
совокупности обстоятельств и фактов, при которых оно осуществляется. Возможны
случаи, когда необходимая оборона следует за оконченным посягательством, но по
обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания.
Переход оружия или других предметов, использованных при нападении, от
нападавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об
окончании посягательства. Например, действия В., который выбил у нападавшего
преступника нож и, защищаясь, нанес ему этим же ножом два ранения, признаны
правомерными, совершенными в состоянии необходимой обороны.
Существенное значение имеет момент окончания посягательства, так как в
случае причинения вреда посягавшему после явного окончания нападения или его
предотвращения действия оборонявшегося не могут считаться совершенными в
состоянии необходимой обороны. В этих случаях ответственность наступает на
общих основаниях, но необходимо тщательно выяснять, не совершены ли эти
действия в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного
неправомерными действиями.
До настоящего времени воспринималась как догма недопустимость необходимой
обороны против подготовляемого или предполагаемого нападения. Но, во-первых,
согласно ст. 30 УК, преступным и наказуемым признается приготовление к тяжкому
и особо тяжкому преступлениям. Во-вторых, жестокие теракты последних лет и рост
квалифицированных убийств позволяют ставить вопрос о правомерности
оборонительных действий на стадии приготовления к указанным преступлениям.
3. Третье важное условие, относящееся к посягательству, — его
действительность. Действительность означает фактическое наличие посягательства
в объективном мире, а не в воображении обороняющегося. Несоблюдение данного
условия приводит к так называемой мнимой обороне, под которой понимается
причинение вреда лицу, ошибочно принятому за преступника. Действия
обороняющегося при мнимой обороне могут быть вызваны различными факторами,
которые по-разному оцениваются правоприменительными органами. Возможна
неправильная оценка обстановки, при которой поведение лица ошибочно принимается
за общественно опасное посягательство. Возможна ошибка в моменте окончания
посягательства, в результате которой нападающему причиняется вред, который не
вызывался необходимостью.
Некоторые ученые-криминалисты возражали против установления данного
признака, полагая, что признак наличности является достаточным. Но следует
учесть, что этот признак служит критерием правильного разграничения необходимой
и мнимой обороны, при которой вопросы квалификации решаются по разным правилам.
При мнимой обороне решающее значение принадлежит анализу субъективного
восприятия обстановки обороняющимся. В тех случаях, когда обстановка
происшествия давала основание полагать, что совершается реальное посягательство
и лицо, применившее средства защиты, не сознавало и не могло сознавать
ошибочность своего предположения, его действия следует рассматривать как
совершенные в состоянии необходимой обороны. Если при этом лицо превысило
пределы защиты, допустимой в данных условиях, оно подлежит ответственности за
превышение пределов необходимой обороны. Если же лицо, причинившее вред, не
сознавало мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и
могло это сознавать, действия такого лица подлежат квалификации по статьям УК,
предусматривающим ответственность за причинение вреда по неосторожности. Но
если будет установлено, что лицо при мнимой обороне не должно и не могло
предвидеть, что нападения в действительности нет, то налицо казус — невиновное
причинение вреда.
Вместе с тем следует поддержать точку зрения некоторых ученых, согласно
которой в тех случаях, когда лицо совершенно необоснованно предполагало о
начале нападения, хотя ни поведение потерпевшего, ни вся обстановка по делу не
давали ему никаких реальных оснований опасаться нападения, оно подлежит
ответственности на общих основаниях как за умышленное преступление. В таких
случаях действия лица не связаны с мнимой обороной, а вред причиняется
потерпевшему вследствие чрезмерной, ничем не оправданной подозрительности
виновного.
Не
менее важны условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите:
1. Защита всегда является активным действием, направленным на причинение
вреда посягающему. При этом главная цель обороняющегося — защитить охраняемые
интересы, а не причинить вред. Исходя из этого защита не должна быть направлена
против третьих лиц. Если это происходит, то нужно применять правила о крайней
необходимости. Субъектом посягательства, которое дает право на необходимую
оборону, может быть только физическое лицо, т.е. человек. Но бывают и
специфические ситуации, когда вред причиняется напавшему животному, владелец
которого использует его в качестве орудия нападения (например, натравливает
собаку). В таких случаях причинение вреда животному есть причинение имущественного
вреда нападавшему (владельцу животного) в процессе правомерной необходимой
обороны.
Вред, причиненный нападавшему, может выражаться в различных формах.
Физический вред — в причинении различной тяжести вреда здоровью и даже в
причинении смерти нападавшему. Законодатель не ограничивает действия
обороняющегося, который действует в экстремальной обстановке и имеет право на
причинение любого вреда.
Причинение смерти посягающему — особый случай, для которого судебная
практика очертила определенные границы. Такие последствия признаются
обоснованными, если:
а) нападение сопряжено с насилием, опасным для жизни
обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения
такого насилия; б) обороняющийся вследствие неожиданности посягательства не мог
объективно оценить степень и характер опасности нападения.
В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ в постановлении
от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»
под насилием, опасным для жизни, следует понимать такое насилие, которое
независимо от причиненных телесных повреждений в момент применения создавало
реальную опасность для жизни и здоровья потерпевшего. Примерами могут быть:
утопление, удушение, нанесение множества ударов в жизненно важные органы,
угроза оружием, причинение проникающего ранения, реальная угроза убийством.
Аналогичный вывод сделан и в определении Президиума Тамбовского областного суда
по делу о действиях стрелка военизированной охраны по отражению нападения лиц,
пытавшихся задушить его и завладеть табельным оружием. Он вынужден был в
процессе обороны выстрелить в нападавшего, причинив ему смертельное ранение.
2.
Правомерна
защита не только личности и прав обороняющегося, но и охраняемых интересов
других лиц, а также интересов общества и государства. Суды подчас неправильно
признают право обороны за лицом только при посягательстве на него самого, тогда
как согласно закону граждане имеют право защищать от посягательств интересы
государства, общества, а также личность и права другого лица, подвергнувшегося
нападению. Вместе с тем не может быть признано находившимся в состоянии
необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало нападение, чтобы
использовать его как повод для совершения противоправных действий (развязывание
драки, учинение расправы, совершение акта мести и т.п.). Содеянное в таких
случаях должно квалифицироваться на общих основаниях. Защита является результатом
провокации, а не актом необходимой обороны.
3.
Защита
не должна превышать пределов необходимой обороны. В науке уголовного права и в
судебной практике такие пределы определяются совокупностью признаков,
характеризующих интенсивность нападения (с количественной и качественной
сторон), и ценностью защищаемого блага. Из смысла ч. 2 ст. 37 УК вытекает, что
пределами необходимой обороны являются действия, которые соответствуют
характеру и степени общественной опасности посягательства. При этом важно подчеркнуть,
что обороняющийся, находясь в состоянии душевного волнения, вызванного
посягательством, не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать
соразмерные средства защиты. Основное требование при этом — не допустить явного
несоответствия защиты характеру и опасности посягательства. Закон не раскрывает
подробно всех признаков, характеризующих пределы необходимой обороны. Данное
понятие является оценочным, т.е. вопрос о пределах необходимой обороны есть
вопрос факта. Только на основании анализа конкретных обстоятельств дела можно
определить пределы защиты, в теории же могут быть даны лишь общие принципы.
Под интенсивностью нападения с качественной стороны, по нашему мнению,
следует понимать совокупность объективных и субъективных признаков, характеризующих
степень общественной опасности нападения: время, место, способ посягательства,
орудия и средства, используемые нападающим, его физическое состояние и возраст.
Количественный критерий интенсивности предполагает осуществление нападения
группой лиц. Определяющее значение в выборе средств и способа защиты имеет
ценность обороняемого объекта, блага, интереса. При этом важно исходить из
общепризнанной шкалы таких ценностей, которые в настоящее время закреплены в
Конституции РФ и в соответствии с которыми построена Особенная часть УК.
4. Превышение пределов необходимой обороны
В соответствии с ч. 2 ст. 37 УК превышением пределов необходимой обороны
признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности
посягательства. Закон признает такие действия общественно опасными, а в ряде
случаев преступными. В теории уголовного права превышение пределов необходимой
обороны принято называть эксцессом обороны, т.е. выходом за пределы необходимой
обороны. При этом эксцессом обороны может быть признано лишь явное, очевидное
несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему
без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в ст. 108 и 114 УК.
Законодатель уточнил, что превышение может быть лишь в том случае, когда
посягательство не сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или
другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
Причинение посягающему при отражении общественно опасного посягательства вреда
по неосторожности не может повлечь уголовной ответственности.
Каждый раз необходимо подробно устанавливать интеллектуальный и волевой
моменты умысла, т.е. осознание обороняющимся того, что защита не соответствует
характеру и степени опасности посягательства, предвидение причинения такого
вреда, который явно превышает вред, необходимый для защиты, и желание или
сознательное допущение причинения такого вреда либо безразличное отношение к
последствиям (обычно последнее состояние и имеет место).
При малейшем сомнении в доказанности указанных моментов умысла, как мы
полагаем, необходимо считать, что отсутствует важнейший субъективный критерий
эксцесса обороны.
Закон не раскрывает признаков явного несоответствия защиты характеру и
степени опасности посягательства. Вновь мы встречаемся с оценочным понятием. В
науке уголовного права предпринимались попытки конкретизировать признаки
данного понятия. Некоторые авторы предлагают считать превышением пределов
необходимой обороны и так называемую несвоевременную оборону (преждевременную
либо запоздалую)47. Чаще встречаются случаи эксцесса обороны при
очевидном несоответствии интенсивности защиты интенсивности посягательства.
Важно помнить, что несоответствие не означает несоразмерности, поэтому
последнее понятие не совсем верно применять к институту необходимой обороны.
Это подтверждает возможность причинения при определенных условиях любого вреда
нападавшему.
В судебной практике признается правомерной защита с использованием камня
от нападения кулаком, топора — от нападения безоружного, охотничьего ружья — от
нападения с лопатой, ножовкой, пистолета — от нападения с ножом.
Интенсивность защиты характеризуется совокупностью признаков, которые
определяют ценность охраняемого блага, время и место нападения (темное время
суток, глухой пустырь, где помощи ждать неоткуда). Существенную роль играют и
орудия защиты и способ их использования: не должно быть резкого несоответствия
между орудиями нападения и орудиями защиты; необходимо выяснить, случайно ли
они оказались в руках обороняющегося или были приготовлены заранее; относятся
ли эти предметы к оружию либо к хозяйственно-бытовым предметам. Очень важно
установить, каким образом орудия применялись при защите — можно ли было
использовать их лишь для устрашения нападавшего или необходимо было причинять
ему вред. В некоторых случаях определяющим признаком является физическое
состояние субъекта. Примером может служить определение Судебной коллегии по
уголовным делам Верховного Суда РСФСР об отмене приговора, которым Ф. была
осуждена за убийство своего мужа при превышении пределов необходимой обороны.
Муж беспричинно избивал ее в квартире, использовал приемы каратэ, которым
занимался несколько лет. Он угрожал убить ее, искалечить, наносил удары по
голове, лицу и телу. Защищая свою жизнь и здоровье, Ф. ранила мужа кухонным
ножом, что повлекло его смерть. Судебная коллегия признала действия Ф.
правомерными, не выходящими за пределы необходимой обороны49.
Превышением пределов, по нашему мнению, следует признавать лишь такое
явное несоответствие, при котором всем присутствующим было абсолютно точно понятно,
что обороняющийся имел возможность отразить нападение более мягкими средствами
и сознавал такую возможность, но, тем не менее, выбрал заведомо более опасные
средства и методы защиты и без необходимости причинил тяжкий вред нападавшему.
Иногда суды ошибочно оценивают действия обороняющегося как превышение, не
учитывая всех объективных и субъективных факторов. Например, сотрудник милиции
П. был ошибочно обвинен в убийстве при превышении пределов необходимой обороны
хотя все обстоятельства (групповое нападение с насилием, опасным для жизни)
свидетельствовали о правомерном причинении смерти нападавшему, что впоследствии
и подтвердил Президиум Московского городского суда.
Следует сказать, что новелла уголовного закона, которая позволяет
обороняющемуся причинять любой вред посягающему в том случае, если последний
действовал неожиданно и не давал обороняющемуся возможности объективно оценить
степень и характер опасности нападения, существенно сужает рамки наказуемого
эксцесса обороны, но требует специального судебного толкования новых оценочных
понятий.
Заслуживают внимания предложения ряда авторов, касающиеся состава
преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 108 УК (убийство при превышении
пределов необходимой обороны). Речь идет о том, чтобы исключить это преступление
из категории убийств и именовать «причинением смерти при превышении пределов
необходимой обороны».
5. Причинение вреда при задержании лица, совершившего
преступление
Институт задержания преступника представлен в УК 1996 г. впервые. Ранее
вопросы причинения вреда при задержании рассматривались либо в рамках
необходимой обороны, либо в рамках крайней необходимости. Следует заметить, что
в науке уголовного права данное обстоятельство и ранее рассматривалось
некоторыми авторами как самостоятельное обстоятельство, исключающее
преступность деяния. Отсутствие последнего очень часто приводило к ошибкам в
оценке действий сотрудников правоохранительных органов.
В настоящее время в соответствии со ст. 38 УК не является преступлением
причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для
доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых
преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось
возможным и при этом не было допущено превышение необходимых для этого мер.
Важно подчеркнуть несколько аспектов: закон не ограничивает круг
субъектов, имеющих право на задержание, но для обычного гражданина это является
правом, а для должностных лиц (представителей власти) — служебной обязанностью,
четко очерченной федеральными законами и иными нормативными актами; данное
обстоятельство является самостоятельным, исключающим уголовную ответственность,
задержание признается общественно полезным действием, которое способствует
осуществлению принципа законности и принципа неотвратимости ответственности за
совершенное преступление; процесс задержания представляет собой эффективное
средство для осуществления частной и общей превенции, т.е. при задержании
устраняется опасность продолжения преступного поведения со стороны
задерживаемого и возможность совершения новых преступлений, а все остальные
граждане информируются о возможности причинения вреда при попытке скрыться
после совершения преступления.
Если преступник задержан без причинения ему серьезного вреда, то не
требуется никакой правовой оценки действий. Законодатель связывает процесс
задержания с причинением вреда. При этом наука уголовного права и судебная
практика выработали ряд условий правомерности причинения такого вреда.
Некоторые авторы предлагают характеризовать основания задержания лица,
совершившего преступление, и признаки, относящиеся к действиям задерживаемого.
Другие специалисты полагают, что следует выделять две группы условий
правомерности задержания: относящиеся к факту совершения преступления и
относящиеся к осуществлению задержания52. Как представляется,
правильнее будет выделять две группы условий правомерности причинения вреда при
задержании лица, совершившего преступление: условия, определяющие законность и
обоснованность задержания, и условия, характеризующие действия лица,
осуществляющего задержание.
Условия,
определяющие законность и обоснованность задержания:
1.
Основание
для задержания возникает лишь тогда, когда лицо совершило преступление, т.е.
деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания. Необходимо, чтобы
лицо выполнило объективную сторону состава преступления либо начало выполнять,
но не довело до конца по не зависящим от него причинам. Абсолютно обосновано
задержание лица, признанного виновным по приговору суда и пытавшегося скрыться
и избежать наказания. Сложнее решается вопрос, когда лицо пытается скрыться
сразу после совершения преступления.
Важно при этом отличать задержание с позиций уголовного права от
задержания на основании административного и уголовно-процессуального права. В
последнем случае никакого вреда не причиняется, а задержание является мерой
пресечения, осуществляемой в рамках особой процедуры. В уголовно-правовом
задержании предполагается, что осуществляется задержание лица, заведомо
совершившего преступление, хотя в некоторых случаях такая заведомость в
сознании обычных граждан представлена лишь вероятностью. Последнее
обстоятельство не гарантирует от ошибок, как юридических, так и фактических. В
этом смысле формулировку ст. 39 УК в части «лицо, совершившее преступление»
можно назвать не соответствующей нормам действующего законодательства. Более
правильно говорить о задержании лица, подозреваемого в совершении преступления.
При уголовно-правовом задержании важно, чтобы действия задерживаемого
основывались на убедительных фактах. Законодатель закрепляет правомерность
причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление любой тяжести.
Главное условие при этом, чтобы правила уголовно-правового задержания не
применялись при совершении иных правонарушений.
2.
Важным
условием задержания является стремление лица, совершившего преступление,
скрыться от правосудия с целью избежать ответственности. Это касается и случаев
побега из мест лишения свободы или из-под стражи. Такие формы уклонения лиц,
совершивших преступления, от уголовной ответственности и наказания дают право
осуществлять принудительные действия при их задержании для доставления в органы
правопорядка и пресечения возможности совершения ими новых преступлений.
При уклонении возможно применение насилия, которое в рамках закона
признается правомерным. Так, по определению Судебной коллегии по уголовным
делам Верховного Суда РСФСР действия участкового инспектора милиции Н.,
направленные на задержание Ш., совершившего разбойное нападение с применением
оружия, признаны правомерными. Ш. после совершения тяжкого преступления пытался
скрыться, оказывая вооруженное сопротивление, в связи с чем сотрудник милиции был
вынужден осуществить оперативное задержание вооруженного преступника, открыв
огонь на поражение.
Условия,
характеризующие действия лица, осуществляющего задержание:
1. Уголовно-правовое задержание по смыслу ст. 38 УК РФ всегда обусловлено
причинением вреда задерживаемому. Причинение вреда третьим лицам при задержании
не допускается. Если такое случается, то действуют правила о крайней
необходимости.
Практика показывает, что возможно причинение вреда при задержании лиц,
ошибочно принятых за преступника. В таком случае подлежит тщательному анализу
субъективный критерий в действиях лица, осуществившего так называемое «мнимое
задержание». Вопрос об ответственности в данном случае решается по правилам
фактической ошибки. Если лицо не сознавало ошибочности своих действий и, исходя
из всех материалов дела, не могло и не должно было это сознавать, то речь идет
о невиновном причинении вреда; если же могло и должно было сознавать, то
следует говорить о причинении вреда по неосторожности.
Вред, причиняемый задерживаемому, может быть физическим либо
имущественным. Само причинение вреда не является целью задержания, это лишь
средство для достижения другой важной цели — доставления лица, совершившего
преступление, в органы власти и пресечения возможности совершения им новых
преступлений. Если же в процессе разбирательства по существу будет установлено,
что субъект задержания преследовал совершенно иные цели (месть, желание
расправиться с обидчиком), то правомерность задержания отсутствует, и лицо
несет ответственность за совершение умышленного преступления на общих
основаниях.
В специальной литературе высказаны различные точки зрения по поводу
тяжести вреда, причиняемого задерживаемому. Одни авторы полагают, что вред
должен быть минимальным, наименьшим. При этом отрицается возможность причинения
задерживаемому смерти, так как якобы в таком случае не достигается важнейшая
цель — предание его правосудию. Эти же авторы утверждают более решительно, что
нельзя лишать жизни при задержании и лиц, осужденных к исключительной мере
наказания и совершающих побег, так как это есть не что иное, как приведение в
исполнение смертной казни. Но, как представляется, более правильной является
точка зрения, согласно которой не следует ограничивать меры по задержанию
преступника условиями крайней необходимости, когда причиненный вред должен быть
менее значительным по сравнению с характером и степенью опасности совершенного
преступления. Вред при задержании может быть и более существенным. Например,
причинение задерживаемому тяжкого вреда здоровью, а в исключительных случаях и
смерти правомерно, на наш взгляд, лишь в случае совершения им тяжкого или особо
тяжкого преступлений, сопряженных с посягательством на жизнь и здоровье
граждан.
Важно при этом не нарушить границы мер, необходимых для задержания. Эти
границы не определены в законе точно и исчерпывающе и носят оценочный характер.
Практика нуждается в дополнительных разъяснений и уточнений в виде
постановления Пленума Верховного Суда РФ. Вместе с тем некоторые нормативные
акты предоставляют право сотрудникам правоохранительных органов применять физическую
силу, специальные средства и огнестрельное оружие при задержании лиц,
совершивших преступление. Все эти документы должны соответствовать нормам
уголовного закона.
Действия задерживающего лица по причинению вреда возможны лишь при
соблюдении следующего важного условия: иными средствами задержать такое лицо не
представлялось возможным. В подобном случае лицо не реагирует на требование
проследовать в органы власти, пытается скрыться, оказывает сопротивление. Его
не останавливает предупреждение о применении физического воздействия,
специальных средств, оружия. Подозреваемый пытается скрыться, все
ненасильственные меры исчерпаны — в этот момент и возникает право на
насильственное задержание, соединенное с причинением вреда.
2.
Последнее
и определяющее условие — не должны быть превышены меры, необходимые для
задержания лица, совершившего преступление. Таким превышением мер в
соответствии с ч. 2 ст. 38 УК признается их явное несоответствие характеру и
степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и
обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно
чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред.
Большое значение при этом имеет субъективный критерий. Законодатель
связывает ответственность за превышение мер, необходимых для задержания, с
умышленным причинением вреда. Как указывалось ранее, по своей юридической
природе понятия «превышение мер, необходимых для задержания» и «явное
несоответствие», как и в случае с необходимой обороной являются оценочными.
Каждый раз окончательное решение в этом вопросе принимается субъектом
правоприменения с учетом оценки всей совокупности объективных и субъективных
признаков.
В науке уголовного права и в судебной практике принято выделять несколько
видов действий, характеризующих превышение мер, необходимых для задержания:
1.
Средства
и методы задержания явно не соответствуют тяжести совершенного преступления.
Например, применение оружия при задержании лица, совершившего преступление
небольшой или средней тяжести, при задержании несовершеннолетнего или женщины.
Аналогично будет решен вопрос и при причинении вреда здоровью задерживаемого,
если он упал, и его настигли, но подозреваемый и не предпринимал дальнейших
попыток скрыться.
2.
Обстановка
задержания не вызывала необходимости причинения вреда задерживаемому либо
причинения явно чрезмерного вреда. В данном случае учитываются многие факторы:
время и место задержания, количество задерживающих и задерживаемых, их
поведение и др. Если будет установлено, что вся обстановка задержания
предполагала применение минимальных насильственных мер либо имелась возможность
осуществить задержание вообще без применения физической силы, но, тем не менее,
задерживаемому причинен тяжкий вред, то налицо превышение мер, необходимых для
задержания.
Учитывая предложения об исключении преступления, предусмотренного ч. 1
ст. 108 УК из категории убийств, полагаем, что аналогичное решение можно
принять и по поводу преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 108.
6. Крайняя необходимость
В повседневной жизни нередко возникают случаи, когда лицо, желая спасти
одно охраняемое благо, причиняет вред другому охраняемому объекту. Такое
причинение вреда является вынужденным, крайней мерой и в теории права названо
крайней необходимостью. Эта ситуация является столкновением двух охраняемых
законом интересов, где сохранение одного может быть достигнуто лишь путем
нарушения другого.
Согласно ст. 39 УК не является преступлением причинение вреда охраняемым
уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, т.е. для
устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица
или иных лиц, охраняемым законом интересам общества и государства, если эта
опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено
превышения пределов крайней необходимости.
Закон признает право на крайнюю необходимость за всеми без исключения
гражданами. В некоторых случаях обязательность действий в условиях крайней
необходимости входит в обязанность определенных лиц (сотрудников милиции,
служащих МЧС, работников пожарной охраны, военнослужащих). Важно осознать, что
целью действий при крайней необходимости является устранение опасности,
угрожающей охраняемым интересам. Устранение опасности, угрожающей
неправомерным, незаконным интересам, не охватывается понятием крайней
необходимости.
В науке уголовного права и в судебной практике принято выделять условия
правомерности крайней необходимости, относящиеся к грозящей опасности и к
действиям по устранению такой опасности.
Условия правомерности крайней необходимости,
относящиеся к грозящей опасности:
1.
Опасность
может исходить из различных источников. Это могут быть стихийные бедствия и
природные катаклизмы (землетрясения, наводнения, тайфуны, засуха, извержение
вулкана). Опасным может быть и поведение домашних и диких животных. При этом
следует помнить, что защита от нападения животного, которого умышленно
натравливает человек, рассматривается как необходимая оборона.
Источниками опасности могут стать и физиологические экстремальные
ситуации, в которых находится человек (болезнь, чувство голода, жажды и т.п.).
Аналогично рассматриваются и общественно опасные действия человека
(провоцирующие ситуации), в результате которых причиняется вред охраняемым
интересам третьих лиц либо возникает реальная угроза причинения такого вреда.
Например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР
признала приговор, в соответствии с которым М. был осужден, а В. оправдан,
обоснованным. М. на автомашине нарушил правила дорожного движения и создал
аварийную ситуацию. В. во избежание тяжких последствий применил резкое
торможение на своей автомашине, из-за чего автомобиль занесло на разделительный
газон, где передней частью автомобиля была сбита Ш., которая от полученных
повреждений скончалась. Судом было установлено, что В. при указанных
обстоятельствах принял все зависящие от него меры и все же не смог
предотвратить наезд. Судебная коллегия посчитала правильными выводы суда о том,
что В. действовал в условиях крайней необходимости и уголовной ответственности
понести не может56.
2.
Грозящая
опасность должна быть наличной и действительной. Наличность означает, что
опасность возникла и еще не миновала. Действительной считается такая опасность,
которая существует в объективном мире реально, а не в воображении лица.
Опасность, существующая лишь в воображении лица, является мнимой и в некоторых
случаях не исключает преступности и наказуемости действий, якобы совершенных в
условиях крайней необходимости. Если лицо заблуждалось в осознании
существования опасности, но могло и должно было это предвидеть, то наступает
уголовная ответственность за неосторожное причинение вреда. Если же по
обстоятельствам дела лицо предполагало наличие опасности и при этом не могло и
не должно было предвидеть своей ошибки, то налицо невиновное причинение вреда.
3.
Грозящая
опасность не могла быть устранена другими средствами. Данное условие означает,
что если существует любая другая возможность по устранению опасности, не
связанная с причинением вреда другим охраняемым интересам, то состояние крайней
необходимости исключается. Если лицо могло уклониться от опасности, спастись
бегством, обратиться за помощью к другим, но выбрало путь причинения вреда при
предотвращении опасности, то такие действия также не могут рассматриваться как
совершенные в состоянии крайней необходимости.
Условия правомерности крайней
необходимости, относящиеся к действиям по устранению грозящей опасности:
1.
Устранение
опасности при крайней необходимости в уголовно-правовом смысле связано с
причинением вреда охраняемым интересам. Вред причиняется третьим лицам,
т.е. совершенно посторонним, не связанным с источником
опасности.
2.
В
соответствии с волей законодателя вред, причиненный при крайней необходимости,
должен быть меньше вреда предотвращенного. В данном случае следует учитывать
соразмерность и ценность защищаемого объекта и объекта причинения вреда.
Причинение равного по объему вреда не дает права говорить о состоянии крайней
необходимости (например, причинение смерти другому человеку при спасении
собственной жизни).
3.
Действия
по устранению опасности не должны превышать пределов крайней необходимости.
Ранее действующее законодательство не знало такого понятия, а ответственность в
таких случаях наступала в общем порядке. В настоящее время в соответствие с ч.
2 ст. 39 УК превышением пределов крайней необходимости признается причинение
вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожающей опасности и
обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам
был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный.
Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в
случаях умышленного причинения вреда. В законе четко выделены объективный и
субъективный критерии. Объективный критерий выражается в размере причиненного
вреда, явно не соответствовавшего, во-первых, характеру и степени угрожавшей
опасности, а во-вторых, обстоятельствам, при которых опасность устранялась.
Вновь приходится констатировать, что эти понятия оценочные. Подлежат оценке все
фактические обстоятельства (время, место, экстремальность и неординарность
ситуации, ограниченные временные рамки).
Субъективный критерий означает, что ответственность наступает в том
случае, когда лицо осознавало возможность причинения равного или большего вреда
и желало или сознательно допускало его причинение либо безразлично относилось к
этому (что чаще всего и происходит на
практике). В Особенной части УК не предусмотрено конкретных составов
преступлений, связанных с превышением пределов крайней необходимости. Из этого
следует, что ответственность наступает за умышленные преступления, но с
указанием того, что виновный действовал в состоянии крайней необходимости.
Данное обстоятельство при назначении наказания рассматривается как смягчающее
обстоятельство.
В специальной литературе обсуждается вопрос о так называемой неудавшейся
крайней необходимости. В нормах уголовного закона такие случаи не
предусмотрены, но специалисты полагают, что состояние крайней необходимости не
исключается, если действия, предпринятые с целью предотвращения вреда, не
увенчались успехом и вред наступил, несмотря на все усилия лица, добросовестно
рассчитывавшего его предотвратить. С таким мнением можно согласиться, но
необходимо добавить, что вред причинен минимальный, а в действиях лица
отсутствуют небрежность и легкомыслие. В противном случае ответственность
наступает как за совершение неосторожного преступления.
По общему правилу, вытекающему из судебной практики, вред, причиненный в
состоянии крайней необходимости, возмещается лицом, его причинившим, но суд
вправе возложить обязанность по возмещению вреда на третьих лиц, в интересах
которых осуществлялась крайняя необходимость.
7.
Физическое и психическое принуждение
УК РСФСР 1960 г. не предусматривал норм о принуждении как самостоятельном
правовом основании, которое исключало бы преступность деяния. Причинение вреда
лицом, на которое оказывалось физическое или психическое воздействие,
признавалось обстоятельством, смягчающим ответственность. Вместе с тем на
практике часто возникают случаи, когда лицо вынуждено причинять вред другим
охраняемым интересам, его воля оказывается парализованной из-за оказанного на
него воздействия. Возникал естественный вопрос о виновности такого лица.
Проблема решалась неоднозначно, хотя в науке уголовного права было
общепризнано, что физическое принуждение, лишающее человека возможности действовать по своему
выбору, должно исключать его ответственность за наступивший в результате вред
ввиду того, что такой вред не может рассматриваться как причиненный данным
лицом.
В новом УК появилась норма о физическом и психическом принуждении. Вместе
с тем содержание данной нормы наводит на мысль, что законодатель испытывал
определенную трудность в выделении признаков правомерности причинения вреда в
указанных обстоятельствах.
В соответствии с ч. 1 ст. 40 УК не является преступлением причинение
вреда охраняемым интересам в результате физического принуждения, если
вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями. Речь
в данном случае идет лишь о таком физическом принуждении, которое признается
непреодолимым, когда лицо полностью лишается возможности действовать в
соответствии со своей волей. Содержание физического принуждения в законе не
раскрыто, что затрудняет применение нормы на практике. По нашему мнению, это
понятие должно включать в себя меры физического воздействия со стороны другого
человека, т.е. насилие (побои, причинение вреда здоровью, связывание, удушение,
угроза оружием), применяемое к лицу с целью заставить его причинить вред
каким-либо охраняемым интересам. При этом лицо фактически теряет свободу воли и
становится орудием в руках другого человека. Например, водитель
государственного автомобиля под угрозой применения оружия передает преступнику
автомобиль; связанный охранник не препятствует преступному изъятию имущества.
Аналогично должны рассматриваться и случаи, которые в праве именуются
непреодолимой силой. Определение последней отсутствует в уголовном законе, но о
ней говорится в ГК РФ. В ст. 401 ГК закреплено, что непреодолимая сила
представляет собой наличие чрезвычайных и неотвратимых при данных условиях
обстоятельств. Применительно к уголовному праву ряд авторов определяют данное
обстоятельство как ситуацию, при которой лицо, находясь под воздействием
стихийных сил природы, животных, механизмов, людей или иных факторов, не имеет
возможности осуществить необходимые действия либо осуществляет действия, не
обусловленные его волей59. Следует оговориться, что если лицо само
спровоцировало обстановку непреодолимой силы, то оно не освобождается от
уголовной ответственности.
Часть 2 ст. 40 УК предусматривает причинение вреда в результате такого
физического или психического принуждения, при котором лицо не лишается возможности
действовать по своему усмотрению и сохраняет способность руководить своими
действиями. Такое принуждение принято называть преодолимым. При этом
законодатель определил, что вопрос об уголовной ответственности за причинение
вреда при таком принуждении решается с учетом положения о крайней необходимости
(в основном это касается объема и содержания причиненного вреда).
Под психическим принуждением судебная практика понимает реальную и
действительную угрозу применения физического насилия, причинения материального
или морального ущерба. Реальность и действительность угрозы предполагают
возможность приведения ее в исполнение в момент предъявления каких-либо
требований. Считается, что такое принуждение оставляет лицу свободу выбора в
поведении. Лицо может покориться и выполнить требования, но может и
противостоять угрозе, оказать сопротивление. Законодатель в последнем случае
дает шанс для непризнания таких действий преступными, но при соблюдении правил
правомерности крайней необходимости.
Вместе с тем следует оговориться, что преодолимость и непреодолимость —
категории оценочные, и требуется тщательный анализ всей совокупности
фактических данных. Своевременными были бы и разъяснения Пленума Верховного
Суда РФ по данному вопросу, так как на практике возникают разнообразные случаи,
требующие судебного толкования.
Например, при гипнозе воля лица полностью подавлена, но это вид
психического насилия, в связи с чем возникает проблема ответственности лица,
причинившего вред, находясь в гипнотическом состоянии. Кроме того, понятие
непреодолимости не является абсолютно неизменным. Всегда требуется учитывать
физическое состояние лица, его способности, наличие либо отсутствие обязанности
действовать тем или иным способом. Одни и те же обстоятельства могут быть
признаны непреодолимыми для гражданских лиц и преодолимыми для военнослужащих,
к которым предъявляются повышенные требования (например, караульный, имея
боевое оружие, под угрозой убийством пропускает на охраняемый объект
преступников).
В УК предусмотрена ситуация, связанная с конкретным принуждением к
совершению преступления. Части 3 и 4 ст. 150 УК РФ предусматривают
ответственность за вовлечение в совершение преступления несовершеннолетнего с
применением насилия или угрозой его применения, а также за аналогичные действия,
связанные с вовлечением несовершеннолетнего в преступную группу либо в
совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. Следует признать, что
понятие непреодолимости принуждения в таких случаях имеет свою специфику. По
нашему мнению, возраст несовершеннолетнего, психофизические особенности его
личности дают право признавать принуждение непреодолимым и в некоторых случаях,
когда оно считается преодолимым при воздействии на взрослых граждан. Например,
каким признавать принуждение несовершеннолетнего совершить кражу под страхом
лишения пищи? А если такое принуждение переходит в насилие: причиняется вред
здоровью, осуществляются изнасилование, иные насильственные действия
сексуального характера, истязание? Как мы полагаем, в статье о физическом или психическом
принуждении следовало бы отразить различную степень принуждения применительно к
несовершеннолетним.
При назначении наказания физическое или психическое принуждение
признается обстоятельством, смягчающим ответственность.
8. Обоснованный риск
Обоснованный риск как самостоятельное обстоятельство, исключающее
преступность деяния, ранее не выделялся в нормах УК. Вместе с тем в науке
уголовного права данное обстоятельство было хорошо известно, но имелись
некоторые разногласия по поводу его наименования. Одни авторы предлагали
называть это производственным риском, другие именовали это обстоятельство
профессиональным риском, третьи — хозяйственным.
В одном авторы были едины, а именно в том, что риск — это действие,
направленное на получение положительного результата, хотя и основанное на
предположении и не исключающее в ряде случаев причинения вреда охраняемым
интересам. Цель риска — раздвинуть рамки непознанного, научиться управлять
новейшими технологиями. Нормы права должны помочь творческим личностям в
достижении общественно полезных целей, не связывать руки запретами и
многочисленными условностями. В то же время право, закон должны быть преградой
для авантюристов и проходимцев, мошенников и откровенных маньяков, которые
преследуют сугубо личные, подчас корыстные и криминальные цели.
Лишь тот риск оправдан, который осуществляется pro bono publiko (во имя
общественного блага — лат.) Такой риск направлен на получение положительного
результата, благополучного исхода. Конечно, действие в данном случае основано
не на стопроцентной уверенности, предполагается, что удача возможна. Не
исключено и причинение вреда. Лицо, идущее на риск, сознает такую возможность,
но пытается предпринять все необходимое, чтобы исключить подобные следствия.
При этом не проявляется никакого легкомыслия, в условиях риска надеются не на
случай, а на большую вероятность успеха.
В соответствии со ст. 41 УК не является преступлением причинение вреда
охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения
общественно полезной цели. Законодатель признает право на риск за любым
гражданином, независимо от его профессиональной деятельности. Право на риск
признается в любой сфере, а не только в производственной или хозяйственной, при
этом найдено удачное определение — обоснованный риск.
Теория и практика сформулировали условия правомерности
обоснованного риска:
1.
При
обоснованном риске вред причиняется лицом, который действует для достижения
общественно полезной цели. Содержание такой цели состоит в том, что рискующий
стремится к открытию, к успеху, польза от которых наступает для многих людей,
для общества и государства. Важность открытия, положительного результата может
нести в себе угрозу причинения и существенного вреда (например, заболевание
лучевой болезнью при открытии радиоактивных элементов).
Возникает естественный вопрос: если человек рискует ради достижения
личной выгоды, то охватывается ли это понятием достижение общественно полезной
цели? Одни авторы дают в этом случае отрицательный ответ, считая, что
применение данной нормы исключается. По нашему мнению, возможна ситуация, когда
экономический, коммерческий риск чисто внешне дает основание говорить о личной
выгоде рискующего, но на самом деле такие действия дают возможность открыть
новые механизмы рыночного хозяйства, предоставить новые рабочие места. При этом
личная выгода является как бы составной частью общественно полезного
результата.
2.
Полезная
цель не может быть достигнута средствами, не связанными с риском. При
существовании малейшей возможности достижения результата без совершения
рискованных действий лицо обязано ее использовать. В противном случае за
причиненный вред ответственность наступает на общих основаниях. Например,
конструктор может использовать робота для проверки новых технологий, но,
пренебрегая такой возможностью, идет на риск и посылает на испытания человека,
который погибает. Автор идеи должен нести ответственность за неосторожное
причинение вреда.
3.
Рискованные
действия не должны нарушать прямых предписаний закона или иных нормативных
актов, содержащих правила поведения в определенных ситуациях, осуществления
специфических видов деятельности. Действия должны быть основаны на объективных
знаниях и длительном опыте, накопленном в той или иной области. Возможна
ситуация, когда действия рискующего направлены на опровержение существующих
предписаний, теорий. Но опровержение должно быть основано на точном расчете, на
анализе всех позиций по той или иной проблеме.
4.
Лицо
предприняло все достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым интересам.
Содержание этого понятия не раскрывается в законе, т.е. мы имеем очередное
оценочное понятие. Как представляется, речь идет об объективном и субъективном
критериях достаточности. Первый означает, что лицо обеспечило все меры
безопасности рискованных действий (получение разрешения, соблюдение инструкций
и правил, устройство страхующих приспособлений, укрытий и т.д.). Субъективный
критерий заключается в том, что лицо сознает вероятную возможность и размер
вредных последствий, но предпринимает все необходимые меры для того, чтобы вред
не наступил или, по крайней мере, был минимальным.
При соблюдении всех указанных условий риск признается обоснованным, а
наступление вредных последствий не влечет мер уголовной ответственности. В ряде
случаев участники рискованных экспериментов (испытатели, каскадеры, спортсмены
и др.) дают подписку о том, что добровольно участвуют в испытаниях, опытах и
что они в полном объеме информированы о характере и целях таких действий, о
риске и возможных негативных последствиях.
Законодатель предусмотрел условия, при которых
риск признается необоснованным.
Во-первых, если риск был заведомо сопряжен с угрозой для жизни многих
людей. По нашему мнению, угроза для жизни многих людей предполагает опасность
хотя бы для двух человек.
Во-вторых, если риск был заведомо сопряжен с угрозой экологической
катастрофы или общественного бедствия. Заведомость в данном случае означает
осознание рискующим угрозы указанных последствий до совершения всех задуманных
действий. Под экологической катастрофой следует понимать вред, причиненный
природе в результате человеческой деятельности и угрожающий самой биологической
основе существования человека (аварии на газо- и нефтепроводах, радиоактивное
заражение обширной территории, крупномасштабные лесные пожары). Общественное
бедствие можно определить как негативные последствия, возникшие в результате
непродуманных, легкомысленных действий человека, влекущих лишения и страдания
для многих людей (аварии на теплотрассах зимой, разрушение жилых домов из-за
ошибок в расчетах и т.п.). Субъективная сторона при причинении вреда вследствие
необоснованного риска характеризуется, как правило, неосторожной формой вины в
виде преступного легкомыслия. Лицо сознает, что его действия связаны с
необоснованным риском, предвидит возможность наступления серьезных последствий,
но самонадеянно рассчитывает на их предотвращение.
Обоснованный риск следует отличать от случаев крайней необходимости. При
последней существует источник опасности, а сами действия направлены на
предотвращение вреда. При обоснованном риске действия не обусловлены грозящей
опасностью, они направлены на достижение общественно полезной цели. При крайней
необходимости причиненный вред должен быть меньше вреда предотвращенного, а при
обоснованном риске размер вреда не имеет определяющего значения для оценки
действий рискующего.
При назначении наказания за преступление, совершенное при нарушении
условий правомерности обоснованного риска, данное обстоятельство признается
смягчающим ответственность.
9. Исполнение приказа или распоряжения
Длительное время вопрос об уголовно-правовом значении исполнения приказа
был предметом научных дискуссий. В судебной практике оценка действий по
причинению вреда при исполнении приказа также вызывала разночтения. Одни авторы
утверждали, что данное обстоятельство исключает преступность деяния, но в том
случае, если приказ является законным. Другие считают, что исполнение
незаконного приказа не входит в предмет уголовно-правового регулирования, а
определяется нормами других отраслей права62. Мнение сторонников
первой позиции и стало определяющим при подготовке нового УК.
Согласно ст. 42 УК не является преступлением причинение вреда охраняемым
уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательного для
него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение вреда
несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение.
По нашему мнению, понятия приказа и распоряжения тождественны. Приказ —
это властное указание о выполнении или невыполнении каких-либо действий,
изданное в надлежащей форме, в пределах компетенции должностного лица и имеющее
обязательную силу. Приказ руководителя, начальника обязателен для всех лиц,
находящихся в его подчинении. Жизнь требует в некоторых сферах деятельности и в
ряде случаев строить отношения между людьми на основе подчиненности, чтобы не
допустить хаоса и правового беспредела. Такие вопросы, как подбор и расстановка
кадров, осуществление государственного управления, не могут решаться иначе как
посредством отдачи приказов и распоряжений. Есть сферы, где основой
деятельности является единоначалие, что предполагает обязательность приказов и
распоряжений начальника и ответственность за их неисполнение (военнослужащие,
сотрудники МВД, ФСБ и др.).
Приказ может быть устным и письменным, а в некоторых случаях только
письменным. Приказ объявляется подчиненному как лично руководителем,
начальником, так и через других лиц (помощников, заместителей), и является
обязательным не в силу устного договора между начальником и подчиненным, а в
силу законов и иных нормативных актов. Теория и практика выработали условия
правомерности исполнения приказа или распоряжения, относящиеся к его изданию и
исполнению.
Условия
правомерности приказа или распоряжения, относящиеся к его изданию:
1.
Приказ
или распоряжение должен быть отдан должностным лицом в пределах своей
компетенции. Если обязательность приказа существует только субъективно, т.е.
лицо полагает, что выполняет приказ компетентного начальника, но последний
никаких прав на издание такового не имеет, то ссылка на обязательность приказа
не может иметь никакого юридического значения.
Пределы компетенции — это объем прав и обязанностей должностного лица,
вытекающих из нормативных актов, положений, инструкций, принятых в соответствии
с действующим законодательством.
2.
Приказ
должен быть издан в надлежащей форме, которую в каждом случае определяют
нормативные документы. Еще в русском дореволюционном уголовном праве
указывалось, что при всякой ссылке на приказ суд должен удостовериться, дан ли
он компетентным лицом, относился ли к служебным обязанностям исполнителя, были
ли соблюдены предписанные законом формы63.
3.
Приказ
не должен быть заведомо незаконным, а тем более преступным. Заведомость
означает, что должностное лицо заранее сознает несоответствие своего
распоряжения правовым предписаниям, но, несмотря на это, издает приказ и
требует его исполнения. Преступный приказ означает, что в результате его
исполнения может быть причинен вред интересам, охраняемым уголовным законом.
Вред причиняется при этом не в связи с необходимостью выполнить государственные
или служебные задачи, а ради собственной карьеры, вопреки интересам службы,
часто из корыстных или иных низменных побуждений.
За причинение вреда при выполнении незаконного приказа исполнитель
ответственности не несет. Его действия характеризуются как причинение вреда.
Ответственность в данном случае возлагается на лицо, отдавшее незаконный приказ
или распоряжение. При исполнении же заведомо незаконного либо преступного
приказа ответственность и для исполнителя, и для начальника наступает на общих
основаниях. Кроме того, если должностное лицо, отдавая преступный приказ, действует
из корыстных или иных личных побуждений, оно несет ответственность по
совокупности и за должностное преступление. И что более важно — действия
начальника и подчиненного, которые
осознают преступный характер приказа, следует расценивать как соучастие в
совершении умышленного преступления.
Условия правомерности, относящиеся
к действиям исполнителя приказа или распоряжения:
1.
Вопрос
об ответственности рассматривается лишь тогда, когда исполнитель, выполняя
приказ, причинил вред охраняемым интересам. Размер причиненного вреда не имеет
значения для оценки действий.
2.
Исполнитель
не должен выходить за рамки действий, определенных приказом. Н.С. Таганцев
писал по этому поводу, что исполнитель не должен переступать пределов приказа,
так как всякое превышение приказа влечет его личную ответственность64.
3.
Лицо,
выполняющее заведомо незаконный приказ или распоряжение, будет нести
ответственность только за умышленное причинение вреда. При совершении
неосторожного преступления в результате исполнения такого приказа
ответственность несет начальник. Хотя следует заметить, что в специальной
литературе высказана и иная точка зрения, согласно которой при причинении вреда
по неосторожности исполнитель также несет уголовную ответственность за
самостоятельное неосторожное преступление. По нашему мнению, не следует
расширять рамки ответственности исполнителя, установленные законодателем.
4.
Лицо,
отказавшееся исполнять заведомо незаконный (в некоторых случаях и преступный)
приказ, не подлежит уголовной ответственности. Это, пожалуй, одна из главных
идей, которую обозначил законодатель в ст. 41 УК. Неисполнение предполагает
полный и окончательный отказ. Подчиненный должен сознавать, что отказывается
исполнять, действительно, заведомо незаконный приказ. Если такой приказ выполняется
под принуждением, то вопрос необходимо решать, исходя из правил ст. 40 УК.
Неисполнение преступного приказа
позволяет говорить не о нарушении порядка подчиненности, а о сознательном
отказе фактически совершать преступление. Вместе с тем существует определенная
специфика в вопросе ответственности за неисполнение приказа военнослужащими.
Такое поведение подчиненного в определенных случаях влечет уголовную
ответственность в соответствии со ст. 332 УК. Это преступление против
порядка подчиненности и воинских уставных
взаимоотношений. Нормы Дисциплинарного устава вооруженных сил определяют
главную заповедь военнослужащего: «Приказ начальника — закон для подчиненного».
Но устав не охватывает исполнение заведомо незаконного, а тем более преступного
приказа. Положения ст. 332 УК распространяются лишь на случаи, когда приказ
законен и по сути и по форме. По поводу сторонников так называемой доктрины
безусловного подчинения: сомнительно, можно ли считать обязательным
изменнический приказ начальствующего отрядом сдаться без всякого основания
неприятелю или приказ ротного командира сжечь деревню, в которой рота стояла в
мирное время. Для военнослужащего должно быть очевидным, что приказ связан с
нарушением присяги, воинского долга, но что его выполнение будет главным
поводом причинения вреда охраняемым интересам.
Вместе с тем совершение преступления при нарушении условий правомерности
исполнения приказа или распоряжения, которое причиняет вред общественным
отношениям, признается смягчающим обстоятельством.
10. Иные обстоятельства, исключающие преступность деяния, не
содержащиеся в УК
В уголовно-правовой литературе называются и иные обстоятельства, не содержащиеся в УК. Речь идет о согласии потерпевшего,
осуществлении своего права, исполнении профессиональных функций и обязанностей.
Согласие потерпевшего. Не считается преступлением
причинение вреда охраняемым интересам, если оно совершено с согласия
потерпевшего, в свободном распоряжении которого находится данный интерес.
Теория и судебная практика выработали условия правомерности причинения вреда с
согласия потерпевшего:
а) согласие на
причинение вреда дано в отношении таких благ и интересов, которые находятся в
его свободном распоряжении. Круг таковых довольно ограничен. В основном
это имущественные права,
т.е. правомочия по поводу
конкретного имущества. Главное условие — чтобы деяние не охватывало
причинение вреда охраняемым интересам третьих лиц (например, уничтожение
имущества с согласия потерпевшего общеопасным способом — путем поджога);
б) согласие
должно быть дано в пределах того объема правомочий, которые позволяют
лицу свободно распоряжаться своими правами и
интересами. Это означает, что согласие на причинение вреда наиболее ценным
личным правам и интересам не устраняет преступности деяния.
В уголовном законе существуют специальные нормы, которые предусматривают ответственность за
причинение вреда потерпевшему даже в том случае, когда он выразил на это
согласие (незаконное производство аборта — ст. 123 УК, половое сношение
и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего
возраста, — ст. 134 УК, умышленное причинение вреда, опасного для жизни и
здоровья — ст. 111 УК).
Особо следует отметить ситуацию
лишения жизни с согласия потерпевшего. По нашему УК это расценивается как умышленное убийство.
Хотя история знает и иное решение вопроса: первая редакция УК РСФСР 1922 г. предусматривала, что
лишение человека жизни, совершенное из сострадания и по настойчивой просьбе
убитого, признается непреступным (вскоре эта норма была отменена). Русское дореволюционное
уголовное законодательство также не уравнивало умышленное убийство с
убийством по согласию. В
Уложении 1903 г. закреплялось положение об уменьшенной ответственности за
убийство, «учиненное по настоянию убитого и из сострадания к нему». На
наш взгляд, это более правильное решение. К сожалению, в новом УК такое
положение отсутствует;
в) согласие должно
быть результатом собственной воли. Субъект, выразивший согласие, должен
быть вменяемым, достигшим возраста, с
которого наступает дееспособность.
Согласие дается добровольно,
а не вынужденно (под влиянием обмана или под принуждением), по времени оно должно предшествовать
причинению вреда. При этом согласие следует отличать от прощения, которое возможно сразу
после причинения вреда.
Также согласие, взятое обратно, теряет силу, но только до того, как деяние было
совершено (если человек, связанный по его просьбе, потребует
освобождения, то дальнейшее удержание его в таком состоянии носит
противозаконный характер). Форма выражения согласия большого значения не имеет,
вполне достаточно согласия молчаливого, словесного или заявленного
конклюдентными действиями.
При причинении вреда охраняемым интересам, которое явилось результатом,
так называемого мнимого согласия, ответственность наступает по правилам
фактической ошибки. Если лицо, причинявшее вред, не сознавало мнимости
согласия, но по обстоятельствам дела должно и могло это сознавать, налицо
неосторожное преступление. При этом, безусловно, учитывается ценность
нарушаемого блага. Если же лицо безосновательно делало вывод о согласии
потерпевшего, действовало самоуверенно, без достаточной осмотрительности, то
ответственность наступает на общих основаниях за умышленное причинение вреда.
Осуществление своего права. Причинение вреда при осуществлении своих частных прав не
признается преступным, если не нарушены пределы правомочий, установленных
законом.
Необходимо выделить ряд
условий правомерности осуществления своего права:
-во-первых, право должно быть действительным,
т.е. принадлежать лицу на основании какой-либо юридической нормы;
-во-вторых, право должно осуществляться в
рамках, определенных законом;
-в-третьих, право должно осуществляться только
в тех формах, которые разрешены законом;
-в-четвёртых, осуществление права не должно
вызывать причинение существенного вреда охраняемым интересам или отличаться
жестокостью.
Так, ст. 38 Конституции РФ
закрепляет, что забота о
детях, их воспитание являются равным правом и обязанностью родителей.
Эти права и обязанности конкретизированы в различных статьях Семейного кодекса
РФ. Например, ст. 63
названного кодекса устанавливает ответственность родителей за воспитание своих
детей. Статья 65
определяет, что при осуществлении родительских прав родители не могут причинять вред физическому и
психическому здоровью детей, их нравственному развитию.
Способы воспитания детей должны
исключать пренебрежительное, жестокое, грубое, унижающее человеческое
достоинство обращение, оскорбление или эксплуатацию детей.
Естественно, что родители, осуществляющие свои
права в ущерб правам и интересам детей, подлежат ответственности в соответствии с законом.
Например, в соответствии со
ст. 156 УК родители несут ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей
по воспитанию несовершеннолетних, если это деяние соединено с жестоким обращением,
выражающимся в систематических побоях, в лишении пищи и воды, крова, одежды.
Не следует забывать при этом, что осуществление родительских прав не может быть
связано с применением некоторых принудительных мер в отношении ребенка.
В некоторых случаях лицо нарушает
порядок реализации своих законных прав или реализует их в формах, противоречащих закону. Такие
действия расцениваются как самоуправство
(ст. 330 УК). Аналогично расцениваются и действия по осуществлению лицом
предполагаемого права,
которое в действительности ему не принадлежит (например, лицо, имеющее
право на дополнительную жилплощадь, самовольно занимает освободившуюся комнату
в коммунальной квартире; истец самовольно, не дожидаясь решения суда, забирает
спорное имущество). Вопрос о правомерности или неправомерности причинения вреда
в таких случаях должен решаться исходя из совокупности всех фактов.
Исполнение профессиональных функций и обязанностей. В различных сферах действуют
специалисты, профессионалы, отчего жизнь остальных людей становится более
организованной, комфортной и безопасной. Но в ряде случаев выполнение таких
функций может проходить в формах, которые внешне содержат признаки того или
иного состава преступления (например, врач ампутирует конечность у больного человека, пожарный уничтожает имущество,
ликвидируя пожар, спортсмен
в спортивном поединке причиняет травму сопернику).
Если профессиональные функции исполняются в соответствии с
определенными условиями (можно назвать их условиями правомерности осуществления такой деятельности),
то исключается их
преступность.
Следует
назвать несколько таких условий:
а) данная профессиональная
деятельность должна быть разрешена законом, а выполнение обязанностей основано
на нормах права;
б) такая деятельность осуществляется
строго в пределах и в соответствии с целями, определяемыми законом;
в) данные действия выполняются с
помощью предусмотренных законом средств и способами, указанными в
соответствующем нормативном акте.
Соблюдение данных условий образует
надлежащее выполнение профессиональных функций и обязанностей, что в свою
очередь дает право признать непреступным сопутствующее им причинение вреда.
При ненадлежащем исполнении
обязанностей и причинении в связи с этим вреда лицо может быть привлечено к
уголовной ответственности (такие случаи специально указаны в ст. 124, 143, 215,
219, 225, 236, 247, 248, 249, 251, 293 УК). В большинстве своем это так
называемые специальные
нормы, т.е. те, которые конкретизируют вид и условия ненадлежащего
выполнения профессиональных функций и обязанностей, при этом причинению вреда
предшествует нарушение специальных правил, положений, инструкций. Общими
нормами в данном случае являются ст. 109 и 118 УК, которые предусматривают
ответственность при ином ненадлежащем исполнении лицом своих профессиональных
обязанностей (за исключением такой крайней формы, как их незаконное
исполнение).
В
основном речь идет о деятельности врачей. Она связана с причинением вреда
больным, а иногда и с причинением смерти (возможны сложнейшие операции с
летальным исходом). Но сама эта деятельность не только правомерна, но и
общественно полезна, так как направлена на борьбу за здоровье и жизнь человека.
Следует признать, что ответственность
врача может наступать в исключительных случаях, когда установлено, что неблагоприятный исход операции
вызван недобросовестным отношением его к своим обязанностям: нарушение существующих правил
осмотра больного, невыполнение
мер предосторожности, подмена
лекарств, оставление
инородных тел в полостях и т.д.
Совершенно
по-иному будут оцениваться действия врача в случае осуществления пластической операции для изменения внешности преступника,
с целью укрыть его от
органов правосудия. Если такая помощь была обещана заранее, то налицо соучастие в преступлении.
При
отсутствии признака заведомости возможна ответственность
за укрывательство. В таком случае следует говорить о незаконном
осуществлении профессиональных функций и обязанностей. Незаконны действия врача
и в том случае, когда при проведении необходимой операции он самовольно изымает здоровые
органы или ткань из тела больного для последующей трансплантации другим лицам.
Такие действия расцениваются как умышленное причинение вреда здоровью различной
тяжести.
Кроме того, в УК предусмотрена ответственность за незаконное
осуществление конкретных видов профессиональной деятельности (ст. 123 УК
— незаконное производство аборта, ст. 171 УК — незаконное предпринимательство,
ст. 172 УК — незаконная банковская деятельность). Важную роль играет
субъективный критерий. Ненадлежащее
исполнение профессиональных функций и обязанностей совершается с
неосторожной формой вины: лицо
предвидело возможность причинения
незапланированного вреда, но легкомысленно
рассчитывало на его предотвращение либо не предвидело такого вреда, но при
внимательности должно было и могло его предвидеть.
Незаконное
исполнение такой деятельности предполагает только умышленную форму вины: лицо осознает, что
осуществляет незаконную деятельность, предвидит причинение вреда охраняемым
интересам, желает или сознательно допускает наступление такого вреда либо
относится к этому безразлично.
Весьма интересное обстоятельство,
сходное по правовой природе с предыдущим, закреплено в УК Республики Беларусь, который принят 2
июня 1999 г. и отличается значительной новизной. Статья 38 указывает на такое обстоятельство, как пребывание среди
соучастников преступления по специальному заданию. Согласно данной статье не подлежит
уголовной ответственности лицо, которое, выполняя в соответствии с действующим
законом специальное задание по предупреждению или раскрытию преступления и
действуя с другими его участниками, вынужденно совершит преступление. При этом
ч. 2 ст. 38 УК РБ оговаривает, что правила ч. 1 не применяются к лицу, совершившему особо тяжкое или
тяжкое преступление, связанное с посягательством на жизнь или здоровье
человека. Как представляется, содержание данной нормы заслуживает пристального
внимания и анализа на предмет включения ее в УК РФ.
К такого рода обстоятельствам можно,
по нашему мнению, отнести и действия по освобождению заложников. В настоящее время эта проблема
является очень актуальной. Сотрудники спецподразделений, освобождающие
заложников, могут причинить вред и самим заложникам, что потребует тщательной
правовой оценки. Уголовно-правовая оценка затруднена отсутствием специальной
нормы в системе норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния.
Все вышеперечисленные иные обстоятельства, исключающие преступность
деяния, в полной мере соответствуют юридической природе аналогичных
обстоятельств, включенных в УК. По нашему мнению, следовало бы изучить
возможность внесения их в уголовный закон.
Комментариев нет:
Отправить комментарий